Многие люди с активным ОРПП описывают своё желание ограничивать себя в пище как неумолкающий и жестокий внутренний голос. Как правило, эти «голоса» -не слуховые галлюцинации, как у людей с шизофренией. Просто внутренний диалог, который идёт в сознании каждого человека, у людей с ОРПП становится гораздо более выраженным и сконцентрированном на самокритике и оскорблениях.
В некоторых подходах обычно используются аналогии с войной, и пациенту предлагают «победить» своё ОРПП; язвительный внутренний разговор видится в качестве врага, который должен быть уничтожен. Многие успешно справляются, представляя ОРПП как нечто совершенно отдельное от себя; но примерно такому же количеству людей это горько аукнулось. Если вы не можете подавить это состояние, то его присутствие становится ещё более угрожающим и зловещим, потому что вы только что убедились – оно сильнее вас.
Поскольку ОРПП не могут быть излечены и являются хроническими состояниями, их можно не столько победить или подавить, сколько интегрировать в свою жизнь и нейтрализовать, достигнув полной ремиссии.
Это замечательно, но когда твой внутренний голос вновь и вновь кричит что-то наподобие «На тебя уже джинсы не налезают! Ты съел(а) целый бутерброд! [Здесь вспоминается кто-то из животных, традиционно ассоциирующихся с полнотой]!!! Ты ленивая, тупая, отвратительная…», причём с такой громкостью, что ты не можешь даже думать, то поневоле предпочтёшь немного более весомую помощь, чем туманные концепты интеграции и нейтрализации.
4 года назад я написала пост в блоге текст «The Genetic Superpowers: Another Way to Frame Eating Disorders» (оригинал и перевод на русский), где попыталась показать, как теория доктора Shan Guisinger (почему люди с ОРПП выжили в человеческой популяции) может позволить человеку с ОРПП думать о расстройстве скорее как об атрибуте своего существования, нежели каком-то оккупанте.
Атрибут – внутренняя характеристика, ваша часть. Он может быть как пагубным, так и полезным, но чаще всего несёт в себе обе эти составляющие. Проявит ли он свои положительные или негативные качества, обычно зависит от обстоятельств и окружающей среды.
В качестве примера рассмотрим атрибут более высокого по сравнению со средним роста. Обычно этот атрибут рассматривается как положительный. Более высокие люди зарабатывают больше людей среднего роста и кажутся более умными, обладающими качествами лидера. Но высокий рост оказывается негативным качеством для человека, если он, к примеру, летит в очень тесном самолёте.
Хронические состояния (и ОРПП – только одно из многих, относящихся к тревожным), конечно, сложнее роста. Говоря об ОРПП как об атрибуте, я ни в коем разе не рассматриваю его как положительный или функциональный. Эти состояния принадлежат совершенно к другому классу, нежели неизменные атрибуты типа роста или цвета глаз. Хронические состояния изменчивы и гибки, и чтобы устранить их проявления (ухудшающие качество жизни и влияющие на нас и окружающих), нам нужно активно с ними работать.
Так как справляться с постоянным, жестоким и наполненным ненавистью монологом ОРПП, если обращаться с расстройством не как с врагом, а со сложным атрибутом, который проявляется в целом ряде процессов, негативно влияющих и на вас, и на всех окружающих?
Шаг первый: понять, что этот монолог – присвоение нормального внутреннего голоса мозговой системой реакции на угрозу. У «нормальных» людей, которым не приходится разбираться с ОРПП, внутренний голос не связан с реакцией на угрозу. Он может говорить что-то наподобие следующего: «Тебе нужно помыть всю посуду перед тем, как взяться за выпечку. Помнишь, как в прошлый раз ты пыталась обойтись без чистой посуды? Это была катастрофа. Не будь дурой, простой помой её сейчас».
Внутренний голос, как и разнообразное поведение (например, оценка своего тела) характерен и здоровым людям; отличается только степень и то, присваивается ли он системой ответа на угрозу.
Так, если обычный человек решает прислушаться к внутреннему голосу и вымыть посуду перед тем, как начать печь, тот умолкает. Он может также решить проигнорировать свой внутренний голос и заняться выпечкой, не помыв грязную посуду. И если процесс снова превратится в катастрофу, внутренний голос может ответить что-то вроде «Я же говорил»; а может быть, в этот раз всё будет в порядке, и тогда внутренний голос и вовсе замолкнет. Так он работает, не будучи присвоен системой ответа на угрозу.
Для вас внутренний голос становится марионеткой сбитой с толку системы ответа на угрозу, которая приходит в действие каждый раз, когда вы оказываетесь рядом с едой и начинаете есть. Внутренний голос теперь не просто немного самодоволен и высокомерен; он резок, настойчив, и раз прозвучав, уже не.отпустит.вас.
Шаг второй: признать, что ваша задача – стать взрослым для своего похищенного внутреннего голоса, который ведёт себя как испуганный ребёнок. Недавно был выпущен ряд вирусных видео, в которых ничего не подозревающим кошкам подкладывали сзади огурец, пока те ели. Многих зрителей весьма забавляли их реакции. Но для меня это было жестоким. Как и у большинства млекопитающих, у кошек весьма жёсткая система защиты, реагирующая на всё, что по форме напоминает змею. Владельцы кошек называли реакцию их питомцев «милой и забавной», но мне трудно с ними согласиться. Среди родителей также немало людей с радостью снимают и выкладывают на YouTube эмоциональные всплески своих детей, и меня это снова не очень радует. Да, огурец – это не змея (ха-ха), и мир не рухнет, если нужно будет зашить любимую мягкую игрушку; но если у вас достаточно сострадания, вы поймёте, насколько реальным будет этот стресс для перепугавшегося кота или растерянного ребёнка.
Одна из моих кошек укусила меня, когда мы были у ветеринара. И читающие меня родители подтвердят, что не раз слышали от переживающих детей какие-то жестокие вещи. Да и мы в общении с расстроенными животными, детьми или партнёрами теряли самообладание и потом жалели об этом. Мы люди. Но как взрослые люди мы должны стараться проявлять спокойное сострадание и стараться справиться со стрессом, вместо того чтобы распалять огонь ответной жестокостью.
Шаг третий: поддерживать свой метакогнитивный навык, чувство юмора и сострадания. Метакогниции – это способность думать о мышлении и о чувствах. Если в разгар горячей ссоры я подумаю «Хмммм, сейчас я действительно разозлилась», то это применение метакогниций. Метакогниции позволяют нам отнестись к своим мыслям и чувствам с позиции стороннего наблюдателя, и это даёт возможность выбрать, как мы отреагируем и будем ли реагировать вообще. Например, как только я думаю «Хмммм, сейчас я действительно разозлилась», я открываю себе несколько возможностей дальнейших действий. Я могу сказать, что беру паузу, чтобы остыть; могу использовать физические изменения, чтобы снизить степень агрессии (расслабить руки и челюсти, сделать пару более глубоких вдохов и немного успокоиться); или могу переключиться и сменить тему разговора, поняв, что наша ссора бессмысленна.
Мы можем посмеяться в гуманной ситуации или насмехаться над другим. Возможно, есть своя прелесть в ситуации, когда малыш падает на пол и кричит и извивается из-за того, что его любимая мягкая игрушка слегка порвалась; прелесть, от которой пропадает любое раздражение. Но гуманное выражение этого юмора – в том, чтобы почувствовать сострадание и любовь к расстроенному ребёнку, а не хватать видеокамеру.
И тоже самое верно и по отношению к непрестанному, ноющему, резкому, паникующему внутреннему голосу, присвоенному ОРПП. Он просто катается в истерике по полу из-за бутерброда. Бедный малыш. Ваши метакогниции подскажут вам, что угроза нереальна, а юмор и сострадание помогут отстраниться от раздражения и спокойно поговорить с внутренним голосом:
«Я знаю, что тебе тяжело поверить в это прямо сейчас, но сэндвич – это хорошо. Всё будет в порядке. Мы в безопасности, и у нас всё получится. Почему бы нам с тобой не посмотреть видео с щенками, которое нам так понравилось?»
- Guisinger, Shan. «Adapted to flee famine: Adding an evolutionary perspective on anorexia nervosa.»Psychological Review110, no. 4 (2003): 745.
- Lundborg P, Nystedt P, Rooth DO. Height and earnings: The role of cognitive and noncognitive skills.Journal of Human Resources. 2014 Dec 21;49(1):141-66.
- Blaker NM, Rompa I, Dessing IH, Vriend AF, Herschberg C, Van Vugt M. The height leadership advantage in men and women: Testing evolutionary psychology predictions about the perceptions of tall leaders.Group Processes & Intergroup Relations. 2013;16(1):17-27.
Берегите себя!
Источник http://alyonastavrova.ru/ed-chatter-ye/#more-1756
Перевод: Полина
Оригинал здесь, ссылки тоже оттуда (если не указано иначе)
